Закон и перестрахование

В России же перестраховщикам приходится в судах отстаивать свое право осуществлять страховые выплаты по договорам перестрахования на основании одних счетов, а не полных комплектов документов о страховых случаях. Если требовать от перестрахователей предоставления таких комплектов документов, то с российскими перестраховщиками ни один страховщик заключать договоры облигаторного перестрахования не будет, поскольку за рубежом подобная практика исключена в принципе.

Возникает серьезная проблема несовпадения требований к сведениям, которые страхователь должен сообщить страховщику при заключении договора страхования (п. 1 ст. 944 ГК РФ), и тем, что перестрахователь обязан предоставить перестраховщику по международным договорам перестрахования. Страхователь согласно российскому закону должен сообщить страховщику лишь известные страхователю обстоятельства, имеющие существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков.

Российская судебная практика в этом вопросе пошла еще дальше, ограничив обязанность страхователя по предоставлению страховщику только тех из известных ему сведений, которые страховая компания официально у него запросила в той или иной форме.

Зарубежные же перестраховщики, отталкиваясь от классической концепции принципа наивысшей добросовестности, требуют от перестрахователей предоставления всей информации о застрахованном объекте, которую они знают и которую должны были бы знать как добросовестные и профессиональные страховщики.

Применение норм, регулирующих договор страхования, к перестраховочным сделкам способно довести ситуацию просто до абсурда. Так, в силу п. 1 ст. 965 ГК РФ к страховщику, осуществившему страховую выплату, переходит от страхователя право требования к виновному в причинении вреда лицу о возмещении убытков. Поскольку закон рассматривает договор перестрахования как договор страхования, где перестрахователь является страхователем, а перестраховщик, соответственно, страховщиком, получается, что к нему также должно переходить право требования от страховщика. Но такого не может быть в принципе. У перестраховщика не может возникать суброгации, так как это, при наличии перестрахования, отменяло бы суброгацию для страховщика. Точно так же не должен применяться к перестраховочным сделкам п. 4 ст. 965 ГК РФ, который освобождает страховщика от страховой выплаты, если страхователь отказался от своего права требования к лицу, ответственному за убытки, возмещенные страховщиком, или осуществление этого права стало невозможным по вине страхователя. Если страховщик отказался от суброгации при заключении договора страхования, то перестраховщик об этом знал и, следовательно, согласился войти в перестраховочную сделку на таком условии. Если подобный отказ произошел в дальнейшем, то последствия соответствующей ситуации должны быть урегулированы договором перестрахования, а не законом, потому что стороны перестраховочной сделки выстраивают свои отношения более тонко, исходя не только из формальных моментов, но и из маркетинговых интересов.

Нередко не соответствует требованиям законодательства и форма договоров перестрахования, особенно заключаемых при посредничестве международных брокеров. Так, в силу п. 2 ст. 940 ГК РФ договор страхования может быть заключен путем составления одного документа либо вручения страховщиком страхователю на основании его письменного или устного заявления страхового полиса (свидетельства, сертификата, квитанции), подписанного страховщиком. Между тем синдикаты Ллойдса в принципе не подписывают никаких договоров, а факт принятия ими риска в перестрахование подтверждается ковернотой брокера. Все ведущие международные брокеры распространили эту практику и на случаи заключения перестраховочных сделок через них с другими иностранными перестраховщиками. Российские арбитражные суды подобную практику пока не признают и считают, что коверноты не служат доказательством заключения договоров перестрахования.

Не должно применяться в рамках перестраховочных отношений правило п. 2 ст. 961 ГК РФ, согласно которому неуведомление страхователем страховой компании о страховом случае дает последней право отказать в страховой выплате, если не будет доказано, что она своевременно узнала о наступлении страхового случая, либо что отсутствие такого сообщения не могло сказаться на ее обязанности выплатить страховое возмещение. Подобные последствия имеют своей целью защиту интересов страховщика, который хотел бы сам провести расследование страхового случая. Для перестраховщика факт неуведомления его страховщиком о страховом событии по основному договору страхования не столь критичен, потому что он чаще всего никаких прав на участие в расследовании страхового события не имеет. Чтобы у него такое право возникло, в договор перестрахования должна быть включена специальная оговорка на этот счет. К тому же по договорам облигаторного перестрахования подобные уведомления направляются лишь по самым крупным убыткам, а основная масса страховых случаев вообще доводится до сведения перестраховщика путем включения достаточно кратких информационных записей в бордеро.